На­та­лья БЕС­ТЕМЬ­Я­НО­ВА, Игорь БОБ­РИН:
мы не­за­ви­си­мы и сча­ст­ли­вы

Бе­се­ду вел Ле­он­тий Бук­штейн

Фото автора

На­та­лья Бес­темь­я­но­ва и Игорь Боб­рин в ле­до­вом спор­те ни­ко­гда не вы­сту­па­ли вме­сте. На­та­лья в тан­цах на льду ка­та­лась с Ан­д­ре­ем Бу­ки­ным, а Игорь был оди­ноч­ни­ком. Но по­след­ние два де­ся­ти­ле­тия они и ра­бо­та­ют вме­сте, и вме­сте жи­вут. На­та­лья — ди­рек­тор, а Игорь — ху­до­же­ст­вен­ный ру­ко­во­ди­тель Те­ат­ра ле­до­вых ми­ниа­тюр Иго­ря Боб­ри­на. В бе­се­де с на­шим кор­рес­пон­ден­том они вспо­ми­на­ют о сво­их спор­тив­ных карь­е­рах, и не толь­ко о них.

— На­та­лья, а как вы на­чи­на­ли?

Н.Б.: Как? Да как мно­гие. Мне бы­ло 17, Ан­д­рею Бу­ки­ну — 19. Мы бы­ли уже взрос­лы­ми людь­ми, и с на­ми тре­нер раз­го­ва­ри­ва­ла по-взрос­ло­му. Мы же при­шли не раз­го­во­ры раз­го­ва­ри­вать, мы при­шли, что­бы из нас чем­пио­нов сде­ла­ли. К то­му же мы по­па­ли в груп­пу к Тать­я­не Та­ра­со­вой, ко­гда и мне, и Ан­д­рею ска­за­ли, что из нас ни вме­сте, ни по­рознь ни­че­го не по­лу­чит­ся. До это­го Ан­д­рей вы­сту­пал с дру­гой парт­нер­шей и их па­ру при­зна­ва­ли бес­пер­спек­тив­ной. Ан­д­рей ка­кое-то вре­мя да­же не ка­тал­ся, у не­го был про­стой. А я так во­об­ще ка­та­лась в оди­ноч­ном раз­ря­де, за­ни­ма­ла ка­кие-то …над­ца­тые мес­та, по­сто­ян­но па­да­ла на со­рев­но­ва­ни­ях, по­то­му что не уме­ла со­брать­ся, эмо­ции за­хле­сты­ва­ли ме­ня. Был та­кой мо­мент, что поя­ви­лись мыс­ли ли­бо за­кан­чи­вать вы­сту­п­ле­ния, ли­бо ухо­дить в ба­лет на льду. По­это­му, ко­гда нам пред­ло­жи­ли хоть ка­кое-то бу­ду­щее в спор­те, мы со­гла­си­лись — и он, и я.

— А по­че­му же то­гда вас при­гла­си­ли, ес­ли вы бы­ли на …над­ца­тых мес­тах и вас при­го­ва­ри­ва­ли к пол­ной и окон­ча­тель­ной не­уда­че?

Н.Б.: Это все же бы­ло в оди­ноч­ном раз­ря­де. А мне пред­ло­жи­ли дру­гое де­ло, в ко­то­ром те ка­че­ст­ва, что мне ме­ша­ли в оди­ноч­ном ка­та­нии, на­обо­рот, по­мо­га­ли.

И.Б.: Мы, оди­ноч­ни­ки, пар­ные тан­цы шу­тя на­зы­ва­ли «трам­вая­ми на льду» — ко­гда один тя­нет или тол­ка­ет дру­го­го как бы по рель­сам… Ес­ли ты оди­ноч­ник, то ты мог свою карь­е­ру про­дол­жить в пар­ном ка­та­нии. Но не на­обо­рот! А вот ес­ли ты и в па­ру не го­дил­ся, то те­бя спи­сы­ва­ли в тан­цы. Они, мас­те­ра тан­цев на льду, ко­неч­но, оби­жа­лись за та­кие оцен­ки, но вот так мы друг над дру­гом под­шу­чи­ва­ли… В те вре­ме­на са­мые боль­шие ус­пе­хи у нас в стра­не бы­ли в пар­ном ка­та­нии и тан­цах на льду, на­чи­ная с Бе­ло­усо­вой и Про­то­по­по­ва, Ири­ны Род­ни­ной и Алек­сея Ула­но­ва, Род­ни­ной и Алек­сан­д­ра Зай­це­ва, Люд­ми­лы Па­хо­мо­вой и Алек­сан­д­ра Горш­ко­ва. Взлет был на­стоя­щий. Ну а оди­ноч­ни­ки — это все­гда был элит­ный вид спор­та в фи­гур­ном ка­та­нии.

— Я сно­ва об­ра­ща­юсь к На­та­лье. Итак, вас по­доб­ра­ли друг к дру­гу с Ан­д­ре­ем Бу­ки­ным…

Н.Б.: Я на­ча­ла тре­ни­ров­ки в ян­ва­ре 1977 го­да (мы, кста­ти, не­дав­но 30-ле­тие это­го со­бы­тия от­ме­ти­ли, да!), а уже осе­нью то­го же го­да ста­ла вы­иг­ры­вать все под­ряд ря­до­вые со­рев­но­ва­ния. Тре­бо­ва­ния бы­ли очень же­ст­кие: на тре­ни­ров­ках мы ка­та­лись как ми­ни­мум шесть — во­семь ча­сов еже­днев­но. А еще за­ня­тия в за­ле, крос­сы. Бы­ло не­лег­ко, но я и при­шла из «на­гру­жен­ной» груп­пы, по­это­му пе­ре­но­си­ла все без боль­ших про­блем.

— А пер­вая тре­ни­ров­ка с Ан­д­ре­ем Бу­ки­ным? Как это бы­ло?

Н.Б.: Мне очень жаль бы­ло бро­сать оди­ноч­ное ка­та­ние. Я реа­ли­ст­ка и по­ни­ма­ла, что мо­жет слу­чить­ся так, что ни­че­го хо­ро­ше­го из все­го это­го не вый­дет. Я и там бро­си­ла, и здесь ни­че­го не добь­юсь. Я уже ста­ла чем­пи­он­кой стра­ны сре­ди юнио­ров, вхо­ди­ла в сбор­ную на шес­тых-седь­мых мес­тах. Но это был уже по­то­лок. И на ка­кой-то мо­мент я уш­ла в ни­ку­да. Ме­ня это страш­но уг­не­та­ло. Я хо­ро­шо пом­ню, как нас с Ан­д­ре­ем поста­ви­ли в па­ру. И я, и Ан­д­рей — мы оба по­ни­ма­ли, что та­кой тре­нер не дер­жит ни «блат­ных», ни бал­ласт. Та­кой тре­нер бе­рет­ся толь­ко за вер­ных чем­пио­нов. Бу­ду­щих. Так бы­ло и у нас.

— Вы при­сту­пи­ли к ин­тен­сив­ным тре­ни­ров­кам. А по­том?

Н.Б.: По­том по­сту­пи­ла в физ­куль­тур­ный ин­сти­тут. Я уже бы­ла мас­те­ром спор­та и шко­лу окон­чи­ла с хо­ро­шим ат­те­ста­том, по­это­му эк­за­ме­ны сда­вать не по­тре­бо­ва­лось. Так что, по­ка я на­хо­ди­лась на сбо­рах, ма­ма про­сто от­не­сла мои бу­ма­ги в ин­сти­тут, и ме­ня при­ня­ли по до­ку­мен­там.

— На­сколь­ко я знаю, вы не бы­ли «звезд­ны­ми» деть­ми?

И.Б.: По­че­му же? У ме­ня отец был важ­ной пер­со­ной… Шу­чу.

Во­об­ще, в от­но­ше­нии от­бо­ра уче­ни­ков су­ще­ст­ву­ет гра­да­ция тре­нер­ско­го со­ста­ва. Как и во всем в жиз­ни. Од­ни бе­рут ма­лень­ких де­тей и про­сто учат их ка­тать­ся. Дру­гие бе­рут уже но­вич­ков, ко­то­рые мо­гут ку­да-то под­нять­ся. А та кас­та, в ко­то­рую во­шли На­та­лья и Ан­д­рей, она для тех спорт­сме­нов, ко­го со­би­ра­ют­ся по­ста­вить на од­ну из сту­пе­нек пье­де­ста­ла по­че­та. Пред­поч­ти­тель­но на выс­шую. Я ду­маю, ко­гда ре­бя­та — На­та­ша и Ан­д­рей — шли ту­да, они уже по­ни­ма­ли, к ко­му и для че­го идут.

— Так, На­та­лья?

Н.Б.: Ну ко­неч­но! Толь­ко пер­вые не­сколь­ко ме­ся­цев ме­ня тре­ни­ро­вал сам Ан­д­рей, по­то­му что тре­нер уез­жа­ла на со­рев­но­ва­ния. Ан­д­рей учил ме­ня по­зи­ци­ям, тан­це­валь­ной по­сад­ке. Как он это вы­дер­жал, я и сей­час не пред­став­ляю, по­то­му что ка­тать­ся и од­но­вре­мен­но по­сто­ян­но го­во­рить, да­вать по­яс­не­ния, учить — не­имо­вер­но труд­но чис­то фи­зи­че­ски. Но он сде­лал это.

— А сей­час где Ан­д­рей Бу­кин?

Н.Б.: У нас в те­ат­ре. Где же еще ему быть?

— Вон оно как… А та­ких, как вы, Ан­д­рей и Игорь, у вас в те­ат­ре мно­го?

Н.Б.: Та­ких во­об­ще не­мно­го! Нас трое, и на этом дер­жит­ся весь те­атр.

— Вы не слиш­ком са­мо­уве­рен­ны?

Н.Б.: Ес­ли бы я бы­ла дру­гой, как вы ду­мае­те, до­би­лись бы мы че­го-ни­будь? Но, кро­ме нас, в те­ат­ре мно­го тех, кто ра­бо­та­ет и пять, и де­сять, и 20 лет, со дня его ос­но­ва­ния. Это, без­ус­лов­но, лю­ди спо­соб­ные и та­лант­ли­вые, це­ле­уст­рем­лен­ные, яр­кие. Бес­та­лан­ных лю­дей во­об­ще не бы­ва­ет. Нуж­но толь­ко по­нять, в чем ты та­лант­лив и ста­рать­ся про­явить се­бя изо всех сил. Те, кто хо­ро­шо по­ка­зал се­бя в те­ат­ре на про­смот­ре, по­том, как пра­ви­ло, до­би­ва­ют­ся мно­го­го. А тре­не­ры не­ко­то­рых из них удив­ля­ют­ся: «На­до же, а мы ду­ма­ли, что они бес­та­лан­ные…» Ока­зы­ва­ет­ся, «та­лан­ные»!

И.Б.: Фи­гур­ное ка­та­ние во­об­ще ста­ло бо­лее спор­тив­ным. Боль­ше слож­ных эле­мен­тов, вра­ще­ний, прыж­ков, вы­бро­сов. Го­во­рят, что на ху­до­же­ст­вен­ные мо­мен­ты не ос­та­ет­ся вре­ме­ни. По­это­му фи­гур­ное ка­та­ние сей­час не­сколь­ко ут­ра­ти­ло ту все­об­щую лю­бовь, ко­то­рую рань­ше из­лу­ча­ли зри­те­ли. Этот вид спор­та стал очень тех­ни­че­ским. А зри­те­лям, боль­шин­ст­ву зри­те­лей, со­вер­шен­но все рав­но, трой­ной или двой­ной пры­жок вы­пол­нил спорт­смен. Они хо­тят уви­деть, как он чув­ст­ву­ет му­зы­ку, как рас­кры­ва­ет об­раз, как жи­вет на льду в ро­ли ар­ти­ста.

Н.Б.: Их, зри­те­лей, это ли­бо «бе­рет», ли­бо нет, как это не­дав­но про­изош­ло на чем­пио­на­те Ев­ро­пы: зри­те­ли по­про­сту вы­клю­ча­ли свои те­ле­ви­зо­ры. По­нят­но, что идет сме­на по­ко­ле­ний, ухо­дят из­вест­ные фи­гу­ри­сты. К то­му же сей­час бю­ро­кра­та­ми от спор­та ус­та­нов­ле­ны не­по­нят­ные и не­при­ят­ные пра­ви­ла в фи­гур­ном ка­та­нии. Гла­ва Ме­ж­ду­на­род­но­го сою­за конь­ко­беж­цев, к ко­то­ро­му от­но­сят­ся и фи­гу­ри­сты, — сам конь­ко­бе­жец, он и под­хо­дит к сис­те­мам оцен­ки как к бе­гу на дис­тан­ции: дли­на дис­тан­ции, вре­мя, се­кун­ды, ми­ну­ты… Их, эти пра­ви­ла, да­же спе­циа­ли­сты не до кон­ца по­ни­ма­ют, а су­дьи не зна­ют, как те­перь су­дить. У фи­гур­но­го ка­та­ния как у ви­да спор­та на­сту­пи­ли слож­ные вре­ме­на.

И.Б.: Зри­те­ля ли­ши­ли ин­три­ги. Пре­ж­де ес­ли аме­ри­кан­цы ста­ви­ли рос­сия­нам пять бал­лов, то все по­ни­ма­ли, что это не­спра­вед­ли­во и что свои, род­ные, все рав­но по­ста­вят боль­ше. Те­перь же ком­пь­ю­те­ры вы­чис­ля­ют сред­нее зна­че­ние и вы­во­дят обез­ли­чен­ные оцен­ки. Не по­спо­ришь и не по­кри­чишь «су­дью на мы­ло!». Цель как буд­то бла­го­род­ная: уй­ти от субъ­ек­ти­виз­ма в су­дей­ст­ве, от кор­руп­ции. Но в фи­гур­ном ка­та­нии, как во вся­ком зре­лищ­ном ви­де спор­та, дол­жен быть эле­мент че­ло­веч­но­сти, че­ло­ве­че­ско­го фак­то­ра. Я, как су­дья, вно­шу в оцен­ку не толь­ко чис­то спор­тив­ное ис­пол­не­ние эле­мен­тов, но и то, как фи­гу­ри­ст­ка оде­та, ка­кая у нее при­чес­ка и про­чее, и про­чее. Без это­го из фи­гур­но­го ка­та­ния ушел эле­мент иг­ры. Я знаю, что ино­гда по­лу­чал вы­со­кие оцен­ки по­то­му, что судь­ям нра­ви­лось мое ка­та­ние. И они про­ща­ли мне не­ко­то­рые ше­ро­хо­ва­то­сти и да­же ошиб­ки. Сей­час та­кое не­воз­мож­но.

— Игорь, а что бу­дет даль­ше с ва­шим ви­дом спор­та?

И.Б.: По­фан­та­зи­ру­ем. До­пус­тим, оди­ноч­ник прыг­нул де­сять обо­ро­тов. За ним все по­тя­нут­ся, за­бы­вая про хо­рео­гра­фию и про­чее, те­перь не­нуж­ное. Даль­ше ста­нет со­всем уж не­ин­те­рес­но смот­реть на эти од­но­об­раз­ные прыж­ки, зри­те­лей бу­дет мень­ше, рек­ла­мы — то­же мень­ше, до­хо­ды Ме­ж­ду­на­род­но­го сою­за конь­ко­беж­цев нач­нут па­дать. Спон­со­ры пе­ре­ста­нут вкла­ды­вать сред­ст­ва, уй­дут пре­ми­аль­ные — они уже ухо­дят. Те­перь со­юз при­хо­дит к мыс­ли, что но­вые пра­ви­ла на­до пе­ре­смот­реть, вер­нуть фи­гур­но­му ка­та­нию зре­лищ­ность. Вот что бу­дет. Мы так ду­ма­ем.

— Да, На­та­лья?

Н.Б.: Со­вер­шен­но вер­но. Ес­ли пре­ж­де боль­шие звез­ды фи­гур­но­го ка­та­ния ста­ра­лись про­длить свою жизнь в спор­те, их ма­ни­ли хо­ро­шие пре­ми­аль­ные, то те­перь си­туа­ция об­рат­ная: звез­ды ухо­дят в про­фес­сио­на­лы. А про­фес­сио­на­лы — это не те­ле­транс­ля­ции на це­лые кон­ти­нен­ты. Это ка­мер­ное за­ня­тие, рас­счи­тан­ное на кон­крет­ный зал. Сей­час в про­фес­сио­наль­ных шоу со­б­ра­ны луч­шие си­лы. Нам-то, в те­ат­ре, это плюс, но за зри­те­лей и бо­лель­щи­ков не­мно­го обид­но. Да и за на­ших чем­пио­нов то­же.

— Вы в тан­цах на льду про­жи­ли 11 лет, а до это­го 13 лет в оди­ноч­ном раз­ря­де. Срок для фи­гур­но­го ка­та­ния очень да­же со­лид­ный. Что пом­нит­ся из тех лет?

Н.Б.: Ко­гда мы с Ан­д­ре­ем по­чув­ст­во­ва­ли «за­пах по­бед», то ста­ли ду­мать об уча­стии в Олим­пиа­де и, ес­те­ст­вен­но, о по­бе­де. На пер­вой сво­ей Олим­пиа­де в 1980 го­ду в Лэйк-Пле­си­де мы бы­ли еще толь­ко де­ся­ты­ми. На вто­рой в 1984 го­ду в Са­рае­во про­пус­ти­ли впе­ред толь­ко ле­ген­дар­ных Джейн Тор­вилл и Кри­сто­фе­ра Ди­на. По­том мы на­строи­лись на сле­дую­щую Олим­пиа­ду, и пе­ред на­ми по­ста­ви­ли за­да­чу уча­ст­во­вать и по­бе­дить. Ну, на­ша доб­ле­ст­ная фе­де­ра­ция вся­че­ски ста­ра­лась это­го не до­пус­тить… На дос­ти­же­ние этой це­ли уш­ло мно­го сил и вре­ме­ни. И в 1988 го­ду на XV зим­ней Олим­пиа­де в ка­над­ском Кал­га­ри мы с Ан­д­ре­ем ста­ли чем­пио­на­ми.

А уж по­том на­шу па­ру ста­ли раз­ди­рать со всех сто­рон, на­гне­тать об­ста­нов­ку… Мно­го бы­ло пе­ре­жи­ва­ний.

Мы не ка­та­лись вме­сте де­вять ме­ся­цев, Ан­д­рей ра­бо­тал в Спорт­ко­ми­те­те, пе­ре­би­рал бу­ма­ги. Од­ним сво­им ви­дом он, чем­пи­он ми­ра и олим­пий­ский чем­пи­он, уни­жал и бес­по­ко­ил чи­нуш. В ито­ге он от­ту­да ушел. К нам, в те­атр. И мы с ним за од­ну тре­ни­ров­ку вос­ста­но­ви­ли все бы­лое!

— Те­атр — это биз­нес, это же­ст­кий гра­фик, са­мо­стоя­тель­ность и от­вет­ст­вен­ность пе­ред не­ма­лень­ким кол­лек­ти­вом. Эта жизнь ока­за­лась вам по серд­цу, по ха­рак­те­ру, по си­лам?

Н.Б.: Вы знае­те, у нас та­кая фи­нан­со­вая ис­то­рия, что мы уже мо­жем не ра­бо­тать. Нам хва­тит и на хлеб, и на мас­ло. Но это же на­ша жизнь, мы лю­бим это де­ло. И оно по­зво­ля­ет нам ос­та­вать­ся мо­ло­ды­ми, в кон­це кон­цов. Ино­гда ус­та­ем так, что ка­жет­ся все, нет боль­ше сил. А че­рез два дня по­ни­ма­ешь: это был ка­приз.

— Мне по­ка­за­лось, что на сво­их ны­неш­них вы­сту­п­ле­ни­ях, ко­то­рые транс­ли­ру­ет те­ле­ви­де­ние, вы во вре­мя ка­та­ния очень вол­нуе­тесь…

Н.Б.: Я вол­ну­юсь, по­то­му что мне очень важ­но хо­ро­шо от­ка­тать­ся. И я ни­ко­гда не глу­шу в се­бе это вол­не­ние, оно при­да­ет ост­ро­ты и ка­та­нию, и вос­при­ятию его зри­те­ля­ми. Где бы я ни вы­сту­па­ла, все­гда вол­ну­юсь. Ху­же, ес­ли бы я ос­та­ва­лась спо­кой­ной и хо­лод­ной, как ле­дя­ная глы­ба. Вот то­гда это бы­ло бы про­бле­мой.

— Во вре­мя од­но­го из вы­сту­п­ле­ний на вас был очень ин­те­рес­ный кос­тюм с алой под­клад­кой. Кто ав­тор?

Н.Б.: Ни­ка Ве­лиг­жа­ни­но­ва. Мне бу­дет очень при­ят­но, ес­ли вы об этом упо­мя­не­те.

И.Б.: Ни­ка про­сто не зна­ет сло­ва «нет». Она из Пи­те­ра. И ко­гда у нас бы­ва­ет та­кая си­туа­ция, что нуж­но сде­лать или пе­ре­де­лать кос­тюм сроч­но (а это про­ис­хо­дит с за­вид­ной ре­гу­ляр­но­стью), на­ша Ни­ка все­гда от­ве­ча­ет: хо­ро­шо, да, да, да. Ес­ли мы ей зво­ним с объ­яс­не­ния­ми, за­чем и по­че­му нуж­но вве­сти но­вый эле­мент в чей-то кос­тюм, она на­чи­на­ет хо­хо­тать: ну вот се­мья, твор­че­ст­вом они за­ня­лись! Она под­хва­ты­ва­ет на­ши идеи, и мы зна­ем, что все бу­дет сде­ла­но в срок и точ­но так, как мы хо­те­ли. Во­об­ще, она не толь­ко и не столь­ко на нас ра­бо­та­ет, сколь­ко для Боль­шо­го те­ат­ра в Мо­ск­ве и для Ки­ров­ско­го в Пи­те­ре. В сво­ей про­фес­сии она звез­да.

— Игорь, бы­ва­ет, что муж­чи­не, ко­то­ро­му за 50, ле­зут в го­ло­ву вся­че­ские мыс­ли, в том чис­ле и не­ве­се­лые, о за­ка­те карь­е­ры. А вам?

И.Б.: Я сво­его воз­рас­та не сты­жусь. Ме­ня в спорт при­ве­ли ро­ди­те­ли, ма­ма ме­ня, хи­лень­ко­го и ху­день­ко­го ле­нин­град­ско­го ре­бен­ка шес­ти лет, во­зи­ла на тре­ни­ров­ки с од­но­го кат­ка на дру­гой — в Из­май­лов­ский сад, на ста­ди­он «Ди­на­мо». Во­зи­ла, на­гру­жен­ная ог­ром­ной сум­кой с бу­тер­бро­да­ми и тер­мо­са­ми. За это я ей и се­го­дня го­во­рю спа­си­бо. Мне по­нра­ви­лось на льду, по­нра­ви­лось ка­тать­ся под му­зы­ку, по­нра­ви­лось быть ли­де­ром сре­ди од­но­класс­ни­ков.

В те го­ды бы­ли та­кие су­ма­сшед­шие тре­не­ры, ко­то­рые ез­ди­ли по кат­кам и вы­ис­ки­ва­ли спо­соб­ных ре­бя­ти­шек. Я ока­зал­ся в груп­пе из 100 че­ло­век, и за­ни­ма­лись мы в Цен­траль­ном пар­ке куль­ту­ры и от­ды­ха им. С.М. Ки­ро­ва. Тре­нер Тать­я­на Ива­нов­на Ла­вей­ко вы­де­ли­ла ме­ня сре­ди всех и при­гла­си­ла в спор­тив­ное об­ще­ст­во «Бу­ре­ве­ст­ник», и всю жизнь я ка­тал­ся имен­но за не­го.

По­том ме­ня при­ме­тил из­вест­ный тре­нер Игорь Бо­ри­со­вич Мо­ск­вин и взял в свою груп­пу. Мне опять по­вез­ло: я по­пал в плея­ду звезд — это Сер­гей Вол­ков, Сер­гей Чет­ве­ру­хин, Юрий Ов­чин­ни­ков, Вла­ди­мир Ко­ва­лев. Кон­ку­рен­ция у нас бы­ла, в том чис­ле и по тер­ри­то­ри­аль­но­му при­зна­ку: я из Пи­те­ра, а мо­ск­ви­чи — бли­же к Спорт­ко­ми­те­ту. Тре­нер мне го­во­рил: «Мы не ста­нем ни­ко­му но­сить по­дар­ки, мы бу­дем вы­иг­ры­вать сво­им тру­дом». За­яв­ле­ние для тех лет дон­ки­хот­ское, но мы тру­ди­лись изо всех сил и в ито­ге по­бе­ди­ли. Он и те­перь ос­та­ет­ся та­ким. Ес­ли его суп­ру­га, Та­ма­ра Мо­ск­ви­на, то­же звез­да, — она ди­пло­мат, уме­ет го­во­рить с кем нуж­но и как нуж­но, то Игорь Бо­ри­со­вич про­сто сто­ял на сво­ем, и все тут. От­кро­вен­но го­во­ря, он это мне хо­ро­шо вбил в го­ло­ву, и я до сих пор жи­ву по та­ким пра­ви­лам. У ме­ня На­та­ша то­же ди­пло­мат. А я, хоть мне и не­лов­ко бы­ва­ет, но то­же пря­мо и уп­ря­мо стою на сво­ем. И все тут.

— А как на­би­ра­лись ва­ши ти­ту­лы?

И.Б.: Я стал чем­пио­ном Сою­за, чем­пио­ном Ев­ро­пы, брон­зо­вым при­зе­ром чем­пио­на­та ми­ра. Все это — не толь­ко моя за­слу­га, но еще и ре­зуль­тат то­го ува­же­ния и сим­па­тии, ко­то­рые шли ко мне от зри­те­лей. Это для ме­ня бы­ло и ос­та­ет­ся, на­вер­ное, са­мым важ­ным в спор­те и ра­бо­те. У ме­ня бы­ло мно­го по­ка­за­тель­ных но­ме­ров: «Бу­ба из Одес­сы», «Ков­бой», «А нам все рав­но» на му­зы­ку из ки­но­филь­ма «Брил­ли­ан­то­вая ру­ка».

Был та­кой слу­чай. Ко­гда я за­нял пер­вое ме­сто на чем­пио­на­те Ев­ро­пы, то га­зе­ты по­мес­ти­ли со­об­ще­ние об этом в руб­ри­ках ти­па «Ге­рой ме­ся­ца», хо­тя там обыч­но рас­ска­зы­ва­ли о лю­дях очень вы­со­ко­го по­ле­та. То есть за ме­ня ра­до­ва­лись ис­крен­не, и это под­дер­жи­ва­ло и вдох­нов­ля­ло. То­гдаш­ний ди­рек­тор Двор­ца спор­та «Луж­ни­ки» и пред­се­да­тель Фе­де­ра­ции фи­гур­но­го ка­та­ния Ан­на Иль­и­нич­на Си­нил­ки­на по­зво­ни­ла пред­се­да­те­лю Спорт­ко­ми­те­та Сер­гею Пав­ло­ву и ска­за­ла, что Боб­ри­ну нуж­но бы дать зва­ние за­слу­жен­но­го мас­те­ра спор­та. А тот воз­ра­зил, мол, та­кие зва­ния у нас да­ют за по­бе­ду на Олим­пиа­де и при на­ли­чии зва­ния чем­пио­на ми­ра. На что Ан­на Иль­и­нич­на от­ве­ти­ла крат­ко: «Сер­гей Пав­ло­вич, на­род нас не пой­мет…» И вот с этой фор­му­ли­ров­кой — «на­род нас не пой­мет» — Сер­гей Пав­ло­вич при­сво­ил мне по­чет­ное зва­ние «За­слу­жен­ный мас­тер спор­та СССР», что по тем вре­ме­нам и по тем ка­но­нам бы­ло са­мо по се­бе не­обыч­но.

— В 1983 го­ду, ко­гда вам бы­ло еще толь­ко 29 лет, вас ре­ши­ли не до­пус­тить до оче­ред­ной Олим­пиа­ды…

И.Б.: Да, чи­нов­ни­ки из Гос­ком­спор­та мне «по­ма­ха­ли руч­кой». И в до­воль­но рез­кой фор­ме: стра­не нуж­ны бы­ли ме­да­ли и еще раз ме­да­ли.

— Вы при­шли до­мой, се­ли на стул и ста­ли ду­мать о сво­ей судь­бе…

И.Б.: Не бу­ду кри­вить ду­шой — за­ду­мал­ся. Мне хва­ти­ло не­сколь­ких ча­сов на мыс­ли о том, что без ме­ня фи­гур­ное ка­та­ние за­кон­чит­ся. По­том мне по­зво­ни­ли с Ук­раи­ны и ска­за­ли: «Игорь, мы пред­ла­га­ем квар­ти­ру в Кие­ве, ма­ши­ну и мо­ло­дую же­ну. При­ез­жай!» Но, к сча­стью, у ме­ня то­гда уже бы­ла мо­ло­дая же­на — На­та­ша, ле­том мы по­же­ни­лись. Она под­дер­жа­ла ме­ня во всем, не да­ла пасть ду­хом.

К то­му вре­ме­ни уже об­ра­зо­ва­лось ле­до­вое шоу «Все звез­ды» из из­вест­ных и силь­ных спорт­сме­нов, вклю­чая Ири­ну Во­робь­е­ву и Иго­ря Ли­сов­ско­го, Юру Ов­чин­ни­ко­ва, ос­та­вив­ших спорт и за­няв­ших­ся этим де­лом. Соз­да­ние ле­до­во­го шоу ста­ло для всех нас спа­се­ни­ем. У ме­ня бы­ло шесть-семь про­грамм из спор­та, ко­то­рые нра­ви­лись зри­те­лям. Но я уже то­гда счи­тал, что это бу­дет скуч­но, нуж­но де­лать те­атр на льду, соз­да­вать спек­так­ли на льду. Пер­вый наш спек­такль — «Не­мое ки­но. Раз-мыш­ле­ния на те­му Чар­ли Ча­п­ли­на», сце­на­рий ко­то­ро­го мы на­пи­са­ли со­вме­ст­но с Иль­ей Рез­ни­ком. Я иг­рал глав­но­го ге­роя. А даль­ше, как го­во­рит­ся, са­мо по­шло. И идет уже 21 год.

— Хо­ро­шо идет?

И.Б.: Не­пло­хо. Мы столь­ко бы­ли би­ты со­вет­ски­ми гос­чи­нов­ни­ка­ми, что те­перь, имея соб­ст­вен­ный ус­той­чи­вый биз­нес, мы про­сто сча­ст­ли­вы. У нас де­ло­вые парт­не­ры по все­му ми­ру: во Фран­ции, в Юж­ной Ко­рее, в США. У нас свой ог­ром­ный «гар­де­роб» — уни­каль­ный на­бор кос­тю­мов для са­мых раз­ных но­ме­ров и спек­так­лей. Их, спек­так­лей, кста­ти, уже 13 и бо­лее чем 100 ди­вер­тис­мент­ных но­ме­ров. У нас две свои ле­до­вые ус­та­нов­ки, и в дан­ном пла­не мы ни от ко­го не за­ви­сим.

Ко­неч­но, биз­нес — это ог­ром­ная от­вет­ст­вен­ность, же­ст­кая кон­ку­рен­ция. Нам все вре­мя нуж­но быть на ост­рие. Но по­ка мы не ус­та­ли и по­ка нам это нра­вит­ся — это смысл на­шей жизнь. Мы не­за­ви­си­мы и сча­ст­ли­вы. 

        Жур­нал «БОСС» №4 2007 г.